… мы все летели к неопределенной цели, но та оказалась куда неопределеннее, чем казалось на первый взгляд. Маг обезопасил всех и каждого, предвидя возможные проблемы. Казалось бы, всего лишь название конечной точки, но… Система же их сама обзывает? А менталисты живут в каждом городе.

… «Железная Фея» была не настолько маленьким дирижаблем, чтобы нести только семерку разумных и ничего больше. Но блондинистый маг слукавил — под фальшивым полом трюма кораблика лежало несколько тонн зачарованной стали, из которой была собрана лебедка с накопителем, чьи штанги вгрызлись в скалу обрыва мертвой хваткой.

… громовые угри действительно были смертельно опасными тварями, настоящей грозой всего живого… даже собственного вида. Единственным слабым местом этих электрических каннибалов были их вулканические нерестилища. Выметав икру или молоки, обессилевшие, исхудавшие и до жути голодные, громовые угри инстинктивно не пользовались электричеством рядом со своим молодняком и икрой. И как только сверху на стальном тросе спускался крюк тройчатка, над которым болталась вопящая жертва…

Белые, голубые, темно-синие тела стрелой взмывали в воздух, распахивая пасть возле добычи, получая вместо нее невкусный и острый крюк в глотку. Длинное змееобразное тело, сплющенное с боков, после укола крюка, на несколько мгновений безвольно обвисало на лебедке. Болевой шок. Несколько секунд, которых вполне хватало парящему гораздо выше магу прицелиться и выпустить смертельный импульс в нижнюю часть змееобразной головы.

Охотнее всего «клевало» на Светлану. Та негодовала, ругалась и требовала замены, на что получала резонный ответ — Аливеолла и Кира слишком малы размерами, маги заняты, а мы с «Брюсом» нужны как силовая поддержка, чтобы затаскивать туши на утес. С последним моментом сразу не заладилось — угри слишком много весили, чтобы их можно было затащить даже совместными усилиями, поэтому приходилось резать туши на весу от хвоста к голове. Падающие в залив литры крови вызывали нездоровое возбуждение не только у громовых угрей, пришедших на нерест, но и у кое-кого покрупнее, чей спинной плавник периодически мелькал на глубине, вне залива. За этим плавником «Железная Фея» могла спокойно спрятаться вся.

Шли дни. Острота ощущений испарилась к концу первого же дня «рыбалки», как и азарт при подсчете вспышек золотого цвета из глаз Купели. Осталась лишь однообразная работа и радость, при виде очков опыта за каждое щелкающее зубами страшилище со статусом золотого цвета.

Проснуться. Умыться. Позавтракать. Собраться около лебедки. Эйнинген с ленивым видом взмывает в воздух с левитатором-холодильником за плечами и своей страшной шестистволкой в руках. И то и другое ему не нужно, белокурый маг еще ни разу не промахнулся по черепу угря, но по прежнему исправно таскает свое тяжелое вооружение. Светлана, сонно бурча, лезет на цепь, чьи крепления и механизм подъема проверяет Еж. Летающий рядом Бенедикт как всегда подзуживает некроманта ослабить винты, чтобы дознавательница не скучала. Два-три часа «рыбалки», за которые мы забиваем пустое место позади лебедки ровными кусками морских чудовищ. Распределяем куски по всем членам команды и следующие часы их сдаем при помощи меня и «Брюса».

К двум-трем часам дня большая часть разумных уже свободна. Магам требуется много времени, чтобы проверить все крепежи и механизмы лебедки, прозондировать скалу, собрать энергию и слить ее в накопители механизмов. Я растаскиваю желающих по соседним островам и сам занимаюсь поиском трав. На вулканических островах нет крупных животных, тут царство птиц и растений. Вечер. Неспешный ужин, приготовленный Кирой или вампирессой. Рассказываем байки, играем в карты. Завтра все повторится.

— Эдвард, как ты вообще узнал об этом месте? — одним вечером спросил Еж и поспешил дополнить свой вопрос, — Еще я хотел бы узнать, почему ты собрал нас, а не тех, кто мог тебя с головы до ног усыпать золотом?

— Мой друг как-то сказал… — задумчиво ответил маг в теле девочки, жуя кусок прокопченного угря, — «Золото должно говорить». Каждая монета, что я заработал, это монета одного из лучших магов-артефакторов Пана. Если меня засыпать золотом, то вместо мага-артефактора я стану в глазах людей лишь удачливым счастливчиком, сорвавшим куш. Пустышкой. Считайте, что вам повезло.

Я весело хрюкнул и через долю мгновения застыл. Меня пронзил ужас с ног до головы.

Мне конец.

Выплюнув кусок пищи, попавший не в то горло, я жалко улыбнулся и попросил окружающих запомнить меня молодым и красивым.

А потом вызвал Картера.

Единорог появился под изумленные комментарии со всех сторон.

Набычился. Выдавил меня взглядом за пределы Дома Матери.

И долго бил копытами…

Слушать о том, что я всего лишь на полторы недели забыл о его существовании, он стал только через трое суток.

— Ты в глазах «Брюса» упал ниже плинтуса, — сказала мне, хихикнув, подкопченная Аливеолла. Ее попытка утихомирить моего единорога была очень трогательной, но травматичной — раздраженно мотнув головой, Картер всадил в вампирессу молнию и продолжил экзекуцию. Девушка, кашлянула, села возле побитого меня и объяснила, — Орк, убивающий людей, но позволяющий себя безнаказанно избивать животному, никак не вписывается в картину мира нашего героя.

— Есть свои, есть чужие, — индифферентно пожал плечами я, входя в легкую исцеляющую медитацию, — Мы с ним не сходимся характерами и жизненными ценностями, чтобы быть приятелями. А на принципы парня, с которым я просто кидаю куски рыбы в пасть каменной рожи — мне плевать.

— А на меня? — внезапно огорошила меня вопросом вампиресса. В ее багровых глазах отчетливо виднелись смешинки… и что-то еще.

— Ты — совсем другое дело, — важно покивал я, решив бить вампира его же оружием, — Твой портрет даже в моей спальне висит!

Такого ответа она не ожидала.

— Как? Что? Постой… это как? Когда? — запуталась девушка, хлопая белоснежными пушистыми ресницами.

Я встал и гордо удалился, чуть охая от полученных ушибов, но стараясь не заржать.

Праздник халявы кончился феерично, но отнюдь не внезапно. Громовые угри, постоянно чувствуя в воде кровь сородичей, сочащуюся с разрубаемых над утесом длинных туш, все чаще и чаще бесились, вцепляясь друг в друга зубастыми пастями. Сначала стычки гасли сами по себе и покусанные змеерыбы расходились в разные стороны без смертоубийства, но в один прекрасный день, спустя три с половиной недели с убийства первого золотого хищника, разразилась бойня.

Мы наблюдали сверху, как два сцепившихся монстра оплетают друг друга телами, вонзая зубы в плоть и поднимая тучи брызг. В какой то момент к ним присоединился третий, потом четвертый… а через час началось безумное побоище. Многометровые тела бились в агонии, сородичи рвали их на куски, жадно заглатывая еще живое мясо, иногда даже не обращая внимания, что их самих кто-то кусает.

Потом… у какой-то твари окончательно все перемкнуло в голове и мы увидели известную ранее лишь по рассказам Светланы, вспышку разряда громового угря. Следом еще… еще и еще…

Залив закипел.

— Кажется, наша рыбалка завершена, — резюмировал Эдвард, натягивая фуражку на глаза, — Не могу сказать, что сильно этим моментом расстроен.

— Мы здесь за день делали годовую норму добычи! — с досадой заметила Светлана, в сердцах бросив крепежные ремни на скалу.

— Мы, в отличии от тебя, не являемся членами великой и ужасной Гильдии, чтобы игнорировать вопросы… эээ… великих и ужасных Гильдий. А они могут появиться. У нас все взяли сотый уровень, — разумно заметила Аливеолла и покосившись вбок, добавила, — Кроме единорога.

Упомянутый питомец злобно всхрапнул. Вампирессу он откровенно недолюбливал.

Миранда дель Каприцция была права, как и Эдвард. Если бы не начавшаяся бойня, мы бы не остановились. Сил бы не хватило оторваться от такого подарка судьбы.

— Смотрите! — вампиресса ткнула пальцем в сторону моря.